Дагестан глазами каталонца

Насима Бокова журналист

Ферран Гуэль ‒ заядлый путешественник, он уже объездил множество регионов России и недавно вернулся из Дагестана. На счастье Феррана, до этого он имел опыт проживания в Иране и Индии, поэтому ни махачкалинские потопы, ни забастовки  маршруточников, ни отключенная вода, ни даже задержание полицейскими в селе Касумкент не смогли омрачить его путешествие.
 

‒ Ферран, что ты слышал о дагестанцах до своей поездки в Дагестан, что ты знал о регионе, о языках, о культуре, о народах?

‒ Я знал, что на Кавказе, особенно в Дагестане, большое количество малых народов и языковых групп.

Поскольку я преподавал в университете, то многое узнал от молодых студентов и лингвистов о том, насколько интересная и пестрая языковая ситуация в Дагестане.

Многое слышал ‒ также, что место небезопасное. Сначала я немного боялся.

Полтора года назад я впервые посетил Дагестан с друзьями. С ними все-таки чувствовал себя более уверенно.

Второй раз я поехал один, но уже не особо страшась, довольно смело.

‒ Ты слышал о том, что там воруют людей?

‒ Нет, нет, никаких кошмаров. Я знал, что там иногда бывают контртеррористические операции, но я не знал, в каком масштабе и в чем они заключаются.

 Бетонные структуры на берегу в Каспийске

‒ А против кого?

‒ Нет, этого не знал. Я имел некие представления о том, что традиционный для Дагестана ислам сейчас имеет трения и конфликт с новыми представлениями.

‒ В поездке удалось соприкоснуться с этим?

‒ Мне рассказывали друзья, показывали: мол, здесь была мечеть, которую снесли, потому что там собирались нетрадиционные мусульмане, кто-то якобы уехал в Сирию, кого-то задержали.

Обо всем этом я услышал впервые, увидел там реальных людей, которые пережили такие сложные ситуации со знакомыми или близкими, родными.

 Площадка у моря в Каспийске

‒ А тебя как человека с европейским сознанием удивило, что у силовиков такой подход к решению проблем?

‒ Не знаю, нормально это или нет, не могу сказать. Там, откуда я родом, такой практики точно нет. Мне даже сложно представить.

‒ Какие места в Дагестане ты посетил в этой поездке?

‒ Махачкалу, Дербент, Касумкент, и Каспийск.

‒ Где повстречался с местной полицией?

‒ В селе Касумкент ‒ там, видимо, приметили, что я иностранец. А до этого меня останавливали полицейские и в Махачкале, и в Дербенте, но тогда просили предъявить документы и потом желали счастливого пути.

Ну и интересовались, откуда я. «Из Барселоны? О, как хорошо». И все.

Я думал, что в Касумкенте будет так же. А там у меня отобрали телефон, забрали паспорт, на время, пока проверяли.

В отделении я провел полтора часа, полицейский вел со мной беседу, интересовался, чем я занимаюсь в России, как давно я здесь живу, и так далее. 

‒ Откуда они тебя забрали, где ты с ними встретился?

‒ Я зашел в кафе, там местные мужчины ели и пили, а как обычно бывает на Кавказе, не могут мимо пропустить иностранного гостя, надо пригласить за стол, угостить, все ведь очень гостеприимные.

И я сидел с этими мужчинами, и в какой-то момент я отказался с ними выпить.

Потому что когда я путешествую, я не люблю пить, это мое правило, чтобы голова была ясной на всякий случай.

И вдруг пришла полиция, и попросили предъявить документы, я им показал.

А потом попросили пройти в участок. Я думал, что будет дело пяти минут, но получилось дольше.

Ничего ужасного, конечно, но я не привык к такому.

 Кыхляр мечеть в Дербенте

‒ По-доброму разговаривали?

‒ Меня хотели угостить чаем, еще какими-то пирожками. Все по-доброму, но конечно, я нервничал, паспорт не собой, телефон не с собой.

Я понимал, что ничего страшного не произойдет, но было неприятно. Знаешь, когда человек ничего плохого не делал и не хотел сделать, а полицейские тебя как будто допрашивают.

‒ За время твоих многочисленных путешествий по России это первый раз, когда тебя остановили полицейские, потому что ты иностранец?

‒ До этого только в Дагестане, как я и сказал, в Махачкале и в Дербенте.

А в других регионах России я не припоминаю, я много где путешествовал, объездил, наверное, в общем, регионов десять-пятнадцать, сейчас сложно сказать.

Однажды в Москве, помню, когда я приехал сюда учиться, где-то в начале 2000-х годов, у меня часто проверяли документы. Но теперь этого уже нет, по крайней мере, не было уже года три как.

‒ Сейчас в моде бородачи, в Москве не различишь теперь – ваххабит или хипстер…

‒ Да-да, поэтому. Хотя я со своей бородой вряд ли сойду за хипстера.

Мои друзья тоже удивляются, спрашивают про проверку документов на улице.

 У меня есть такие европейские модные очки красные. Может быть, благодаря моим очкам сейчас в Москве у меня перестали проверять документы?

 Мечеть в Касумкенте

‒ Ты очень хорошо понимаешь, о чем мы говорим, у тебя хорошее представление об исламе. Ты же изучал ислам?

‒ Да, я жил в Иране пару лет. Вполне возможно, что меня принимают за мусульманина.

Я даже думал перед поездкой в Дагестан, не сбрить ли мне бороду. А потом подумал, что незачем, ‒ обстоятельства не должны влиять на мою внешность.

А там, в Касумкенте, наверное, другая ситуация…

Например, я хотел посетить музей писателя Сулеймана Стальского, про которого, признаюсь, я первый раз услышал в Дербенте.

Но когда я добрался, мне сказали, что этот музей сожгли. То есть не то что бы был пожар, а кто-то специально этот музей сжег. И я там со своей бородой наивно спрашиваю про этот музей…

Я бы снова очень хотел поехать в горы весной или летом, объездить высокогорные села, насладиться старыми домами, мечетями и памятниками архитектуры.

В компании друзей, конечно, было бы лучше и безопаснее насладиться природой и видами. Довольно трудно добираться одному, нужен ведь и транспорт, и кто-то, кто знает местность.

‒ Как тебя встречала Махачкала?

‒ Я застал ливень, я застал и забастовку маршруток. У моих друзей, у которых я остановился, отключали горячую воду.

 Жилые дома в Махачкале

В шутку они сказали: ты нам принес катаклизмы, больше не приезжай.
Город мне очень понравился, хотя я бы не сказал, что много достопримечательностей.

Но старая Махачкала интересная, и месторасположение у моря хорошее.

Все это и красиво, и в человеческом плане душевно, у меня была прекрасная компания, да и вообще там очень хорошие люди. 

‒ Стойко ли вынес город катаклизмы, которые ты им принес?

‒ Людей можно было понять, все нервничали, когда по полтора часа стояли на остановках, мокли под дождем, а маршрутки просто проезжали мимо. И у всех были разные теории происходящего, все недовольные, ругали водителей.

‒ Говорят, улицы были затоплены страшно?

‒ Ну, я жил в Индии во время муссонов, а там была вода буквально по колено. Поэтому меня махачкалинские наводнения не особо удивили. Лучше, если бы их не было, конечно…

 Набережная в Каспийске

‒ Из тех мест, где ты бывал раньше, с каким можно сравнить Махачкалу?

‒ Те места в Дагестане, где я был, напомнили немного об Иране: оживленность в городе, рынки. Не архитектура, а атмосфера скорей.

 А Дербент ‒ совершенно восточный город. Понятно, что это самый древний город в России, и конечно, старая часть вся пропитана древним востоком.

 Армянская церковь в Дербенте

‒ А люди?

‒ Разные. Я сижу на кухне у друзей, и вот одна девушка – лезгинка, другая – аварка, а по внешности никак не скажешь. Например, она аварка и этим гордится, это часть ее личности, ее жизненного опыта. 

А другая лезгинка, а потом еще даргинец приезжает. Все общаются на русском, но при этом все знают и свой родной зык и сохраняют свои традиции. В этом плане это очень интересно.

В России я много общался с представителями других малых народов, которые уже затеряли свой язык, практически забыли и не употребляют его в обиходе, только понимают, но не говорят.

А в Дагестане, к счастью для лингвиста, все малые языки употребляются активно, сохраняются и процветают. Вот это очень хорошо!

Мне очень нравится: вот едешь на маршрутке, а там одна женщина говорит по телефону на одном языке, рядом звучит разговор на другом языке. 

Я бы хотел понимать, на каком языке они говорят, но я не настолько хорошо знаком с языками Кавказа.

Если в целом о людях, то общение с дагестанцами, с местными – это то, что мне больше всего там нравится. Все открытые и приветливые.

 Вид на проспект Расула гамзатова

‒ Мог бы Дагестан стать популярным туристическим маршрутом в России, как думаешь?

‒ Зависит от того, чего хочет турист. Если хочет приключений, настоящий опыт о Дагестане, тогда да, возможно. А так я не думаю, что это туристический регион.

Какие-то курорты в горах для обычных туристов, возможно…

​
 Магазин рыбной одежды

Можно сказать, это немного экстремальный туризм.

Я жил в Индии, жил в Иране и путешествовал там автостопом. Поэтому Дагестан меня не пугает и не удивляет с точки зрения туризма. 

‒ Что в Дагестане знают о каталонцах?

‒ Все слышали о Каталонии, сразу спрашивают на тему независимости. Но это не только в Дагестане. Это везде в России.

Многие знают нашу футбольную команду, как и везде в мире.

‒ А по темпераменту, по характеру мог бы сравнить каталонцев и дагестанцев?

‒ Я считаю, каталонцы более сдержанны по сравнению с кавказцами. Хотя, может быть, русским показалось бы, что мы похожи.

То есть русские могут заметить, что каталонцы тоже темпераментные, но мне кажется, что дагестанцы – гораздо более темпераментные, чем каталонцы, и даже более, чем испанцы. Хотя это же клише, я не особо люблю клише.

‒ Ты смог бы прижиться в Дагестане, жениться там, преподавать каталонский?

‒ Преподавать каталонский язык в Дагестане – это интересно. Прижиться ‒ не знаю. Я все-таки любитель больших городов. На короткий срок, на несколько месяцев и даже на год – я думаю, уехал бы запросто, почему бы и нет?

Фото из личного архива Феррана Гуэля

1 Распечатать