
Ферран Гуэль ‒ заядлый путешественник, он уже объездил множество регионов России и недавно вернулся из Дагестана. На счастье Феррана, до этого он имел опыт проживания в Иране и Индии, поэтому ни махачкалинские потопы, ни забастовки маршруточников, ни отключенная вода, ни даже задержание полицейскими в селе Касумкент не смогли омрачить его путешествие.
‒ Ферран, что ты слышал о дагестанцах до своей поездки в Дагестан, что ты знал о регионе, о языках, о культуре, о народах?
‒ Я знал, что на Кавказе, особенно в Дагестане, большое количество малых народов и языковых групп.
Поскольку я преподавал в университете, то многое узнал от молодых студентов и лингвистов о том, насколько интересная и пестрая языковая ситуация в Дагестане.
Многое слышал ‒ также, что место небезопасное. Сначала я немного боялся.
Полтора года назад я впервые посетил Дагестан с друзьями. С ними все-таки чувствовал себя более уверенно.
Второй раз я поехал один, но уже не особо страшась, довольно смело.
‒ Ты слышал о том, что там воруют людей?
‒ Нет, нет, никаких кошмаров. Я знал, что там иногда бывают контртеррористические операции, но я не знал, в каком масштабе и в чем они заключаются.
Бетонные структуры на берегу в Каспийске
‒ А против кого?
‒ Нет, этого не знал. Я имел некие представления о том, что традиционный для Дагестана ислам сейчас имеет трения и конфликт с новыми представлениями.
‒ В поездке удалось соприкоснуться с этим?
‒ Мне рассказывали друзья, показывали: мол, здесь была мечеть, которую снесли, потому что там собирались нетрадиционные мусульмане, кто-то якобы уехал в Сирию, кого-то задержали.
Обо всем этом я услышал впервые, увидел там реальных людей, которые пережили такие сложные ситуации со знакомыми или близкими, родными.
Площадка у моря в Каспийске
‒ А тебя как человека с европейским сознанием удивило, что у силовиков такой подход к решению проблем?
‒ Не знаю, нормально это или нет, не могу сказать. Там, откуда я родом, такой практики точно нет. Мне даже сложно представить.
‒ Какие места в Дагестане ты посетил в этой поездке?
‒ Махачкалу, Дербент, Касумкент, и Каспийск.
‒ Где повстречался с местной полицией?
‒ В селе Касумкент ‒ там, видимо, приметили, что я иностранец. А до этого меня останавливали полицейские и в Махачкале, и в Дербенте, но тогда просили предъявить документы и потом желали счастливого пути.
Ну и интересовались, откуда я. «Из Барселоны? О, как хорошо». И все.
Я думал, что в Касумкенте будет так же. А там у меня отобрали телефон, забрали паспорт, на время, пока проверяли.
В отделении я провел полтора часа, полицейский вел со мной беседу, интересовался, чем я занимаюсь в России, как давно я здесь живу, и так далее.
И вдруг пришла полиция, и попросили предъявить документы, я им показал. А потом попросили пройти в участок
‒ Откуда они тебя забрали, где ты с ними встретился?
‒ Я зашел в кафе, там местные мужчины ели и пили, а как обычно бывает на Кавказе, не могут мимо пропустить иностранного гостя, надо пригласить за стол, угостить, все ведь очень гостеприимные.
И я сидел с этими мужчинами, и в какой-то момент я отказался с ними выпить.
Потому что когда я путешествую, я не люблю пить, это мое правило, чтобы голова была ясной на всякий случай.
И вдруг пришла полиция, и попросили предъявить документы, я им показал.
А потом попросили пройти в участок. Я думал, что будет дело пяти минут, но получилось дольше.
Ничего ужасного, конечно, но я не привык к такому.
Кыхляр мечеть в Дербенте
‒ По-доброму разговаривали?
‒ Меня хотели угостить чаем, еще какими-то пирожками. Все по-доброму, но конечно, я нервничал, паспорт не собой, телефон не с собой.
Я понимал, что ничего страшного не произойдет, но было неприятно. Знаешь, когда человек ничего плохого не делал и не хотел сделать, а полицейские тебя как будто допрашивают.
‒ За время твоих многочисленных путешествий по России это первый раз, когда тебя остановили полицейские, потому что ты иностранец?
‒ До этого только в Дагестане, как я и сказал, в Махачкале и в Дербенте.
А в других регионах России я не припоминаю, я много где путешествовал, объездил, наверное, в общем, регионов десять-пятнадцать, сейчас сложно сказать.
Однажды в Москве, помню, когда я приехал сюда учиться, где-то в начале 2000-х годов, у меня часто проверяли документы. Но теперь этого уже нет, по крайней мере, не было уже года три как.У меня есть такие европейские модные очки красные. Может быть, благодаря моим очкам сейчас в Москве у меня перестали проверять документы
‒ Сейчас в моде бородачи, в Москве не различишь теперь – ваххабит или хипстер…
‒ Да-да, поэтому. Хотя я со своей бородой вряд ли сойду за хипстера.
Мои друзья тоже удивляются, спрашивают про проверку документов на улице.
У меня есть такие европейские модные очки красные. Может быть, благодаря моим очкам сейчас в Москве у меня перестали проверять документы?
Мечеть в Касумкенте
‒ Ты очень хорошо понимаешь, о чем мы говорим, у тебя хорошее представление об исламе. Ты же изучал ислам?
‒ Да, я жил в Иране пару лет. Вполне возможно, что меня принимают за мусульманина.
Я даже думал перед поездкой в Дагестан, не сбрить ли мне бороду. А потом подумал, что незачем, ‒ обстоятельства не должны влиять на мою внешность.
А там, в Касумкенте, наверное, другая ситуация…
Например, я хотел посетить музей писателя Сулеймана Стальского, про которого, признаюсь, я первый раз услышал в Дербенте.
Но когда я добрался, мне сказали, что этот музей сожгли. То есть не то что бы был пожар, а кто-то специально этот музей сжег. И я там со своей бородой наивно спрашиваю про этот музей…Дом-музей поэта Сулеймана Стальского сгорел в дагестанском селе https://t.co/DNV71A0WrS В Минкультуры республики не исключают версию поджога
— КАВПОЛИТ (@kavpolit) 22 марта 2016 г.
Я застал ливень, я застал и забастовку маршруток, отключали горячую воду
В компании друзей, конечно, было бы лучше и безопаснее насладиться природой и видами. Довольно трудно добираться одному, нужен ведь и транспорт, и кто-то, кто знает местность.
‒ Как тебя встречала Махачкала?
‒ Я застал ливень, я застал и забастовку маршруток. У моих друзей, у которых я остановился, отключали горячую воду.
Жилые дома в Махачкале
В шутку они сказали: ты нам принес катаклизмы, больше не приезжай.
Город мне очень понравился, хотя я бы не сказал, что много достопримечательностей.
Но старая Махачкала интересная, и месторасположение у моря хорошее.
Все это и красиво, и в человеческом плане душевно, у меня была прекрасная компания, да и вообще там очень хорошие люди.
Те места в Дагестане, где я был, напомнили немного об Иране
‒ Стойко ли вынес город катаклизмы, которые ты им принес?
‒ Людей можно было понять, все нервничали, когда по полтора часа стояли на остановках, мокли под дождем, а маршрутки просто проезжали мимо. И у всех были разные теории происходящего, все недовольные, ругали водителей.
‒ Говорят, улицы были затоплены страшно?
‒ Ну, я жил в Индии во время муссонов, а там была вода буквально по колено. Поэтому меня махачкалинские наводнения не особо удивили. Лучше, если бы их не было, конечно…
Набережная в Каспийске
‒ Из тех мест, где ты бывал раньше, с каким можно сравнить Махачкалу?
‒ Те места в Дагестане, где я был, напомнили немного об Иране: оживленность в городе, рынки. Не архитектура, а атмосфера скорей.
А Дербент ‒ совершенно восточный город. Понятно, что это самый древний город в России, и конечно, старая часть вся пропитана древним востоком.
Армянская церковь в Дербенте
‒ А люди?
‒ Разные. Я сижу на кухне у друзей, и вот одна девушка – лезгинка, другая – аварка, а по внешности никак не скажешь. Например, она аварка и этим гордится, это часть ее личности, ее жизненного опыта.В Дагестане, к счастью для лингвиста, все малые языки употребляются активно
А другая лезгинка, а потом еще даргинец приезжает. Все общаются на русском, но при этом все знают и свой родной зык и сохраняют свои традиции. В этом плане это очень интересно.
В России я много общался с представителями других малых народов, которые уже затеряли свой язык, практически забыли и не употребляют его в обиходе, только понимают, но не говорят.
А в Дагестане, к счастью для лингвиста, все малые языки употребляются активно, сохраняются и процветают. Вот это очень хорошо!
Мне очень нравится: вот едешь на маршрутке, а там одна женщина говорит по телефону на одном языке, рядом звучит разговор на другом языке.
Дагестан меня не пугает и не удивляет с точки зрения туризма
Я бы хотел понимать, на каком языке они говорят, но я не настолько хорошо знаком с языками Кавказа.
Если в целом о людях, то общение с дагестанцами, с местными – это то, что мне больше всего там нравится. Все открытые и приветливые.
Вид на проспект Расула гамзатова
‒ Мог бы Дагестан стать популярным туристическим маршрутом в России, как думаешь?
‒ Зависит от того, чего хочет турист. Если хочет приключений, настоящий опыт о Дагестане, тогда да, возможно. А так я не думаю, что это туристический регион.
Какие-то курорты в горах для обычных туристов, возможно…
Магазин рыбной одежды
Можно сказать, это немного экстремальный туризм.
Я жил в Индии, жил в Иране и путешествовал там автостопом. Поэтому Дагестан меня не пугает и не удивляет с точки зрения туризма.
Каталонцы более сдержанны по сравнению с кавказцами
‒ Что в Дагестане знают о каталонцах?
‒ Все слышали о Каталонии, сразу спрашивают на тему независимости. Но это не только в Дагестане. Это везде в России.
Многие знают нашу футбольную команду, как и везде в мире.
‒ А по темпераменту, по характеру мог бы сравнить каталонцев и дагестанцев?
‒ Я считаю, каталонцы более сдержанны по сравнению с кавказцами. Хотя, может быть, русским показалось бы, что мы похожи.
То есть русские могут заметить, что каталонцы тоже темпераментные, но мне кажется, что дагестанцы – гораздо более темпераментные, чем каталонцы, и даже более, чем испанцы. Хотя это же клише, я не особо люблю клише.
‒ Ты смог бы прижиться в Дагестане, жениться там, преподавать каталонский?
‒ Преподавать каталонский язык в Дагестане – это интересно. Прижиться ‒ не знаю. Я все-таки любитель больших городов. На короткий срок, на несколько месяцев и даже на год – я думаю, уехал бы запросто, почему бы и нет?
Фото из личного архива Феррана Гуэля
комментарии
Оставить комментарий