«Смягченный "закон о садистах" не уменьшит пытки в тюрьмах СКФО»

Светлана Ганнушкина глава правозащитной организации комитет «Гражданское содействие»

Президент России Владимир Путин подписал закон о порядке применения силы и спецсредств к заключенным.

Конечный вариант законопроекта значительно сокращает основания для применения физической силы, спецсредств и оружия к осужденным или заключенным.

Председатель Комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина считает, что для искоренения пыток в исправительных учреждениях «правильных» законов мало. 

На конечный вариант законопроекта, который подписал Путин, безусловно повлияло обращение правозащитников. Власть принимает меры, к сожалению, только тогда, когда на это обращает внимание лично Владимир Путин. 

Я видела тюрьму в Германии. Я видела карцер. Это незабываемое зрелище. Это комната, обитая голубым синтетическим мехом! Мягко всюду, даже там, где отхожее место. Почему? Потому что в карцер помещают человека не для наказания, а для того чтобы он успокоился, если он начинает бушевать, и чтобы он себе ничем не навредил. Он может сколько угодно биться головой об стену в собственное удовольствие.

Это лишь маленькая клеточка, которая показывает, как вообще работает весь организм. Наверняка там тоже бывают нарушения. Но общее отношение именно такое. Человека помещают в карцер не для того, чтобы наказать (например, холодом и отсутствием еды).

У нас же, в России, был случай, когда человека, у которого нет ноги, неоднократно на целый день помещали в карцер, где можно только стоять. Поэтому этот голубой мех произвел на меня большое впечатление. 

Чего мы хотим? Я хочу голубой карцер. До него нам далеко. И дело не в законах. Это общее отношение к наказанию, исходная установка цели наказания. 

Но при этом, должна сказать, что я видела разные тюрьмы и разное отношение к заключенным. Всю пенитенциарную систему назвать антигуманной и людей, которые там работают, – садистами, нельзя.

Есть и люди, которые, наоборот, относятся к заключенным очень по-человечески. Потому что они видят их каждый день. Они, в отличие от многих людей, которые с ними не сталкиваются, представляют их себе не как злодеев в обществе, они видят в них людей.

Я не осуждаю всех, кто работает в пенитенциарной системе. Но, к сожалению, сама пенитенциарная система устроена таким образом, что, если человек садист, он свои садистские стремления может там реализовать. К сожалению, система от таких людей не избавляет и не следит за психическим состоянием работников УФСИН. 

​Прежде всего, это должна быть изоляция от общества как гарантия невозможности повторения опасного преступления. Во-вторых, это изменение заключенного к лучшему, исправление. И последнее – наказание как таковое, как возмездие.

Эта часть для меня вообще не обязательна. Мне не нужно, чтобы человек страдал. Исключение – серьезные насильственные преступления.

Что касается таких заключенных, как Ильдар Дадин или девушки из Pussy Riot, – когда речь идет о ненасильственных действиях, заключение под стражу и лишение свободы абсолютно недопустимы.

Новых законов, чтобы поменять существующую установку, и сделать акцент на последнем, мало. Ведь что значит разрешить или запретить пытки? Если мне разрешить пытки, я что, буду пытать? 

На Северном Кавказе ситуация хуже, чем в целом по стране. Потому что страшное ожесточение, общая обстановка очень жестокая, прежде всего в Чечне. Там царит культ физической грубой силы, а не нравственности и морали. В том числе потому что было две войны, которые воспитали людей, которые работают в тюрьмах, и определенную часть населения. Это проблема не тюрем, а в целом общества. Это отражение общественного заказа.

У нас же сейчас в голову не придет устанавливать запрет на телесное наказание в школах. Сейчас это не нужно формулировать. Каждый учитель понимает, что бить детей нельзя. А совсем недавно это было нормой. 

На Северном Кавказе закон на систематические пытки в тюрьмах никак не повлияет. Потому что уровень пыток, особенно в Чеченской Республике, никакому закону – ни прошлому, ни настоящему – не соответствует. 

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции "Кавполита"